«И сотворил Бог человека по

образу своему…»

Бытие, гл.1, 27

Это был гигантский шар, состоящий из радужных всполохов. Словно растревоженный улей, завис он среди бескрайнего простора Вселенной. Мошкара космических челноков кружила вокруг невиданного сооружения, создавая чудесный двигающийся нимб. Вспышка, сияние, вспышка…. И – тишина. Вакуум до сих пор не признавал власти звука. Зато материя была порабощена.

Это был странный шар. Создавалась искусственная планета.

Профессор, подперев щупальцем голову,  устало следил за тем, что происходило на галлограмном мониторе. Всё та же картинка – радужный шар, медленно кружащийся по невидимой оси. Хотелось спать. Годы брали своё. Триста хрон минуло с тех пор, как он вылупился из яйца…

В двери робко постучали.

Профессор заверещал от удовольствия: пришла смена.

 – Свет Вам и здравие.

 – И Вам того же.

Ассистент – молоденький гермофродитик – медленно поплыл к рабочему месту.

  – Будьте бдительней, дорогой Ген, – проклокотал Профессор Чеб. – Прошлое Ваше неуклюжество стоило мне десятую тысячную хрона работы…

   – Всё будет так, как предопределено волей Клокоса, уважаемый Профессор, – угодливо улыбнулся ассистент. – Дорабатывать Улей или сразу перейти на Рай?

– На Ваше усмотрение. Только помните – Вы обязаны сдать мне систему  к сроку. Скажем откровенно, прошлая Ваша работа вышла не самой удачной: звёздочка спектрального класса G2 да десять невнятных планеток. Искусственный интеллект на 3 планете не проработали. Про моделирование    параллельной вселенной забыли. И чем Вы только занимались?

Отвесив ритуальный поклон, Чеб вышел.

– Старый  корч… – пробормотал Ген. – Вечно ему всё не нравится. Его профессорская галактика – полная чушь.

 …А где-то далеко-далеко вне времени и пространства набатом, сотрясающим Вечность, слышались ли, виделись ли, чувствовались ли Голоса.

– Похвально, они уже научились создавать собственные галактики.

– Контакт неизбежен.

– Не стоит спешить. Всему – своё Время.

– Время?

Раздалось что-то подобное смеху, после чего наступило Молчание. Невидимые взоры устремились к невидимому экрану, на котором крошечная фигурка ассистента Гена продолжала свой кропотливый  труд.